Краткое вступление: на следующее утро поезд делает остановку в Иокогаме, и пассажирам разрешается выйти на полтора часа подышать свежим воздухом и купить себе что-нибудь. Сано, Мигуми, Яхико, Мисао и Аоши остались в купе, Кеншин куда-то исчез, а Каору нужно было встретиться по делам здесь с Сайто.
Но дальше...
...
С ним было тяжело разговаривать, он не только мошенник, но и жалкий предатель. Она уже хотела было встать и уйти, однако Сайто опередил ее.
— Хочу с тобой поговорить.
— Прямо скажу, это затруднительно.
— Хотелось бы извиниться перед тобой.
— Сейчас, когда мы больше не желаем драться, ты что-то очень быстро поумнели. Поздно.
— Нам надо помириться.
— Как ты вообще можешь заикаться об этом после того, что произошло?
— Пойми, я стал нервным и алым и решил, что ты и Химура во всем виноваты, хотя в душе был согласен с твоими оценками.
«Что ж, Сайто признался, это уже прогресс, потому что очень на него не похоже», — подумала она.
— Каору, прости, я буквально потерял голову.
Комок подступил к горлу, она стала колебаться.
— И вообще, я не знал, что делал.
— Ерунда, Сайто, все ты прекрасно знал и продумал до мелочей. — Впрочем, Каору произнесла эти слова без злобы, с какой-то грустью, тоской в голосе.
К дверям вокзала довольно большая группа людей, разговаривать стало неудобно.
— Пойдем, погуляем по пляжу, — предложил Сайто.
Она вздохнула. Ее сердце смягчилось, в конце концов, она была же доброй. Они пошли вдоль берега.
Каору сняла туфли и шла по песку в одних чулках. Краем глаза она посматривала на Сайто.
Рядом уже давно никого не было, но Сайто молчал, видимо, не решаясь продолжить разговор. Она обратилась к нему сама:
— Знаешь, Хико Сейджуро сказал мне странную вещь. По его словам, ты специально устроил все так, чтобы мы боролись.
Сайто нахмурился.
— Зачем?
— Чтобы закалить наши характеры.
Сайто хрипло рассмеялся.
— Ты этому веришь?
— Да.
Его лицо мгновенно стало серьезным.
— Я тоже.
— Но сейчас я решила для себя, что хватит, не желаю больше быть ничьей марионеткой.
— Что это значит?
— Пока не знаю.
- Каору, я больше никогда не причиню зла ни тебе, ни твоим друзьям.
Она внимательно посмотрела ему в лицо. Неужели он сейчас искренен? Похоже.
— Я понял, что работа в полиции — не мое дело. Уйду в сторону, все равно у меня ничего не получается. Вот, например, куплю себе этот красивый домик и заживу на берегу моря, да так что вы еще все мне завидовать будете. — Сайто усмехнулся и показал ей на изящный белый особняк с зелеными ставнями.
Ей внезапно стало жаль полицейского-бедолагу.
— А у тебя недурной вкус, домик действительно хорош. Он что, продается? Давай подойдем поближе.
— Да, с другой стороны есть табличка, я уже видел.
Они подошли к дому. Дверь закрыта, на окнах ставни.
Как внутри — неизвестно, но снаружи смотрится великолепно — широкая веранда, лужайка с небольшим колодцом. Сбоку какая-то пристройка типа сарайчика, наверное, здесь хранят лодку.
— Смотри-ка, и лодка есть.
Боковая дверка в сарай была приоткрыта. Сайто вошел внутрь. Внезапно раздался какой-то шум, грохот, будто он споткнулся обо что-то в темноте.
Она заглянула внутрь.
— Что там? Ты не ушибся?
Он мгновенно возник рядом, будто привидение, появился откуда-то сбоку, из-за двери. Она заметила на его лице довольную ухмылку и сразу поняла, что сделала ошибку. Он резко потащил ее за руку внутрь. Каору споткнулась, вскрикнула, выронила из рук туфли и упала лицом на грязный пол.
— Сайто! — заорала она, но было уже поздно. Он отпрыгнул к выходу, через секунду девушка встала, неуверенно направилась к двери. — Сайто? — позвала она слабо. В ответ раздался только стук — он забивал дверь гвоздями.
Ей захотелось ныть от беспомощности и одиночества. Охватила паника, страх, ужас. Стоя в полной темноте, не смея сделать ни единого шага в незнакомой обстановке, она внезапно поняла, что все было спланировано заранее — и разговор, и прогулка по пляжу, и этот дом, сарай. Ее обвели вокруг пальца, заперли, чтобы лишить возможности вернуться на поезд и успеть в Киото к захвату ресторана. Сайто специально попытался размягчить ее сердце, усыпить бдительность, чтобы нанести свой подлый удар. Она еще раз ему поверила, и он снова предал. Ей хотелось рыдать.
Каору закусила губу, начала лихорадочно думать. Глаза немного привыкли к темноте, она уже могла различать отдельные предметы. Внизу из-под двери светила узкая полоска света. Она пошла на ощупь, на всякий случай вытянув руки вперед. Дернула дверь за ручку — безрезультатно, дерево даже не шелохнулось. Она попыталась навалиться плечом — тоже тщетно.
— Какая же свинья, — произнесла она сквозь зубы. Локти и колени болели от удара после падения, чулки порвались.
Она надела туфли и огляделась. На полу лежали крупная лодка с парусом и тележка на колесах. Разборная мачта крепилась на потолке. На палубе аккуратными тюками сложены паруса. Впереди еще одна широкая дверь, запертая на замок.
Сарай стоял чуть вдалеке от пляжа, но оставалась надежда, что кто-нибудь из пассажиров поезда бродил рядом по берегу. Ее могла спасти только счастливая случайность. Каору набрала полную грудь воздуха и что есть мочи закричала.
— Помогите! На помощь! — Она решила кричать с интервалами в минуту, чтобы не охрипнуть.
Обе двери имели внушительный вид — наверное, дерево крепкое, такое даже ломом непросто взять. Она еще раз огляделась, стараясь найти что-нибудь подходящее. Однако ей не повезло. Видно, хозяин хранил садовые инструменты в другом месте — ни лопат, ни даже грабель.
Она вторично прокричала, затем забралась в лодку, пытаясь хоть там найти какие-нибудь инструменты. Мартышкин труд. Там, правда, было несколько шкафчиков, но все закрыты рукой заботливого хозяина.
— Проклятье! — громко выругалась она вслух. Каору сидела на корме в самом мрачном настроении.
В сарае было холодно, хорошо еще, что она надела теплую накидку Она уже неоднократно звала на помощь, но никто не отвечал, последние надежды быстро таяли. Пассажиры, наверное, уже вернулись на поезд. Скоро он оттъедет, а она останется здесь, в холоде, сырости, одиночестве.
Почему-то подумалось, что потеря ресторана отнюдь не самое страшное, что ей грозит. Что, если помощи не будет неделю? Тогда она просто погибнет. В панике она закричала еще сильнее и протяжнее. Крик вышел высоким, истеричным и... беспомощным.
Через несколько минут она устала и несколько успокоилась. Безусловно, Сайто подонок, но не убийца, он не даст ей умереть. Возможно, он сделает анонимный звонок в полицию, сообщит, где она находится. Каору уговаривала себя, что ее жизни ничто не угрожает, но на душе было тревожно. Что, если Сайто задумал физически устранить ее? Или просто забудет про нее случайно? Или заболеет, попадет в аварию? Тогда она обречена.
Она услышала звук мощных двигателей поезда. Паника сменилась отчаянием. Ее обманули, предали, и она потеряла Кеншина. Он, разумеется, сейчас на борту. Может, и недоумевает по поводу ее отсутствия, но наверняка в голову хорошо запало последнее «дурак», которое она ему сказала. Напрашивался один вывод: их больше ничто не связывает, разошлись как в море корабли, одним словом.
Шум моторов усилился. Вероятно, поезд уже начал движение. Минуту-другую звук держался на высокой ноте, потом постепенно затих. «Все, ушел, — подумала Каору. — Конец. Ее ждет ужасная смерть — будет мучиться от жажды, страдать и корчиться в агонии...
По щеке сползла слеза. Она смахнула ее рукавом. Нельзя окончательно падать духом. Должен же быть какой-то выход. Она опять огляделась. Может быть, мачтой удастся пробить дверь. Она попробовала потянуть за канат. Нет, тяжело, ей не управиться. Чем еще можно пробить брешь или сделать подкоп? Каору вспомнила многочисленные истории об узниках в средневековых тюрьмах, которые годами вгрызались в камень ногтями. Ногти у нее есть, вот только с годами хуже. Она порылась в сумке. Правда, это потребует кучу времени, но ей теперь некуда торопиться.
Она подошла к широкой передней двери, прикинула примерное место, где снаружи висел замок. Дерево прочное, единственная надежда, что даст где-нибудь трещину, когда она начнет скрести. Впрочем, надежда минимальная. Каору опять прокричала. Никто не ответил.
Она сняла пояс. Кимоно без него не держалось, пришлось снять, аккуратно положить на палубе.
Кончиком застежки она обозначила место вокруг замка, стала энергично царапать. Как и ожидалось, металл не смог сразу победить дерево, пряжка погнулась, но Каору, будто в беспамятстве, настойчиво продолжала свою работу. Периодически она отдыхала, набирала в легкие воздуху и кричала что есть мочи. Сантиметр за сантиметром она все больше вгрызалась в злосчастную дверь. На полу уже лежала куча опилок.
Дерево оказалось не таким уж и крепким — возможно, сказались сырость и влажный климат. Работа пошла быстрее, разгорелась искра надежды на скорое освобождение.
И именно в этот момент сломалась ее застежка.
. Каору ругалась, плакала, колотила в дверь кулаками...
Вдруг снаружи раздался голос:
— Кто там?
От испуга и неожиданности она перестала колотить в дверь, потом опомнилась:
— Помогите! Я здесь!
— Каору, это ты?
Сердце затрепетало.
— Кеншин! Слава Богу!
— Я повсюду тебя ищу. Черт побери, что случилось?
— Расскажу, только выпусти меня отсюда.
Он дернул ручку.
— Закрыто.
— Подойди к боковой двери.
— Сейчас. Господи, здесь забито. Ладно, обожди секунду.
Она вспомнила, что стоит в одних лишь носка, накинула кимоно на плечи. Через мгновение дверь со скрежетом распахнулась, Кеншин влетел в сарай. Она прильнула к его плечу.
— Надо же, а я уже думала, придется умереть здесь. — Неожиданно полились слезы. Он гладил ее щеку, волосы.
— Милая, успокойся.
— Это Сайто запер меня тут.
— Мерзавец он, вот что я тебе скажу.
Каору смотрела ему в глаза, губы ласкали его лицо — лоб, подбородок, щеки, пока не встретились с его ртом. Она почувствовала, что возбуждается. Не в силах перебороть природу, она жадно целовала его рот, крепкие мужские руки обнимали ее шею. Каору прильнула к нему всем телом, грудь затвердела, приятно жгло между ног, захотелось прижаться к нему бедром. Пальцы проникли под одежду, щупали ее спину, затем ниже, пока не натолкнулись на обнаженное тело. Он даже отпрянул, никак не ожидал такого поворота. Кимоно распахнулось.
— Боже, где твоя юбка?
Она засмеялась.
— Спустилась из-за того, что я сняла пояс. Пришлось немножко раздеться. А что, так хуже?
— Наоборот. — Кеншин не стал отвлекаться на дальнейшие объяснения, он вовсю занялся ее бедрами, ласкал мягкий живот. Твердый член уперся в нее, стоял, как зашкаленный термометр. Она не удержалась, провела по нему рукой.
Они оба буквально потеряли голову. Ей остро захотелось, чтобы он взял ее прямо здесь, сейчас, не откладывая ни на минуту, она знала, что Кеншин чувствует то же самое. Он тяжело дышал ей в ухо, широкие ладони ласкали ее маленькие нежные груди. Она сама расстегнула ему одежду, вытащила пенис... «Ерунда, не надо стесняться, — стучала мысль в мозгу, — я могла умереть, у-ме-реть!» Они задыхались от страсти, звериное желание забило все другие чувства. Каору стояла как зачарованная и смотрела на огромный вздрагивающий член в своей маленькой ручке. Маленькая, да удаленькая, потому что уже через секунду она опустилась на колени и взяла в рот...
Она попыталась поддерживать ритмичные движения, зная, что так приятней. Соленый вкус во рту, терпкий запах мускуса — все это только усиливало возбуждение. Каору не видела его глаз, но догадывалась, как ему хорошо, энергичные движения нарастали. Наконец он взмолился:
— Остановись, или я кончаю.
Она ощущала, как дрожат его пальцы. А Кеншин уже ничего не замечал, потому что целовал ее в лобок.
Медленно дрожащий палец сполз вниз, потрепал клитор, легко вошел внутрь, уперся в заднюю стенку. Каору тоже перестала замечать все вокруг. Влажные губы слились в поцелуе, языки, не смущаясь, переходили от одного к другому. Когда они прервали поцелуй, чтобы не задохнуться, Каору задала один-единственный вопрос:
— Как? — По правде сказать, все другие были бы просто неуместны.
— Обхвати меня крепко за шею.
Она выполнила этот маневр безупречно. Он легко приподнял ее, поддержав ноги, направил на цель и медленно насадил на себя — да так уверенно, будто прикручивал болт к гайке. Коленями она обхватила его талию.
Какое-то мгновение они не двигались, только болт все сильнее вкручивался в гайку. Она ощущала его внутри, одно это уже было блаженством.
А затем начался танец — сначала медленный менуэт, потом игривая мазурка и наконец веселая ритмичная полька. Стоны, всхлипы и вскрики слышало лишь море, но оно умеет хранить тайны. Кеншин оказался хорошим мастером не только в бою, он умел делать кое-что, не хуже своего меча. Ей нравилось каждое его касание, он заходил сверху, и снизу, и сбоку, стенки интенсивно сжимались. Каору знала, что еще секунда-другая, и она отключится. И это было здорово. Хотелось получить все и разом.
— Быстрее! — прошептали губы. Он выполнил ее пожелание.
От восторга Каору закрыла глаза. Волны оргазма сотрясали ее тело. При каждом движении слышались их приглушенные вскрики. Он, будто великан, держал ее на весу, как пушинку, проникал глубже, сильнее, жарче. Она хотела остаться так навсегда.
Последний удар обрушился шквалом. Она даже почувствовала, как он выстрелил. Внутри потоками растекалась влага.
Когда дыхание стало ровнее, он бережно опустил ее на пол.
— С тобою, словно в раю. — Его глаза улыбались.
|